Твоя голова всегда в ответе за то, куда сядет твой зад (с)
немного абстрактно. для Ветра-Майкл, ты знаешь откуда берутся новые миры? - Грэг устроил кудрявую голову на широком плече своего персонального божества и прикрыл большие нереально серебряные глаза.
-М? - Пророк умел быть немногословным, да и зачем? Уже много сотен лет они понимали друг-друга не то что с полуслова, с обрывка мысли. И сейчас Грэгори явно хотел что-то рассказать.
-Я странствовал, - пушистые ресницы опустились, а потом вновь поднялись, ниточка взгляда скользнула к зашторенному кисейными занавесками окну и пропала где-то в дали. Грэгу было сложно удержать себя в целостности в одном месте - и думал об этом. Миров так много, они все такие разные. Есть пустые, где нет вообще ничего: ни тверди, ни воды, ни пространства, ни времени. Сгусток пустоты. Мне кажется, такие миры порождает чье-то отчаяние. Из них сложно вырваться... они как пауки высасывают из тебя все что могут, чтобы хоть чуть-чуть себя заполнить. Знаешь, мне кажется, что если бы миры могли чувствовать, эти бы вопили от невыносимой муки. Я не знаю кто их создал такими и смогут ли они когда-нибудь стать нормальными...
Грэг вздохнул. По комнате, рассыпая мгновенно гаснущие искры пронесся длинногривый серебряный конь. Возник из ниоткуда и пропал в нигде. Когда телепат что-то вспоминал, пространство вокруг него наполнялось иллюзиями.
-А есть миры совсем иррациональные. Знаешь, в них нет законов. Никаких. Если однажды солнце встало на востоке, это совершенно не означает, что на следующий день оно просто не возникнет в зените в компании с луной. Там нет причинно-следственных связей... но знаешь, эти миры обычно добрые. Если можно так сказать. И мне кажется, что они порождение чьего-то счастливого безумия. Может быть, это последний вздох умирающего ребенка, а может быть чья-то мечта. В таких мирах очень просто потеряться.
По комнате поплыли бабочки, оборачивающиеся хлопьями снега, рассыпающиеся об пол маленькими фейерверками.
-А есть миры, где властвует Закон. Тебе бы, наверное, понравилось. Там всегда есть Воздаяние. Знаешь, это как очень чуткие весы. Малейший поступок требует немедленной компенсации. Если где-то убыло, значит, где-то прибыло. Эти миры чрезвычайно закрыты. В них сложно попасть и еще сложнее вырваться обратно.
По воздуху плывут не то мыльные пузыри, не то хрустальные сферы, сталкиваясь, они тут же разлетаются. Грэг ловит один из них тонкими пальцами, встряхивает, и внутри кружатся искорки.
-Так много миров - шепчет Грэг, мечтательно закрывая глаза - они рождаются и умирают, изменяются, обретают Хранителей, сталкиваются и расходятся... и в каждом можно прожить жизнь. Знаешь, это как смотреть вглубь рождественского шара. Помнишь, ты когда-то подарил мне такой?
Майкл качает головой. Множество прожитых жизней украли у него того самого Грэга. Маленького телепата с позывным "Проблеск" и сейчас рядом сидел кто-то совершенно иной. Бесконечно далекий, существующий одновременно в нескольких местах, но связанный с ним нитью судьбы, которая не дает им окончательно разлететься по осям координат.
-Майкл... - серебряные, с блуждающими огоньками внутри, глаза обращаются к нему - я боюсь однажды потеряться. Где-то там, внутри одного из странных миров. Совсем забыть тебя. Совсем растерять себя по кусочкам. Что со мной будет, когда они разорвут меня на части?
Майкл успокаивающе гладит его по мягким волосам.
-Я не позволю этому случится. До тех пор, пока существую.
-Я тебе верю... не теряй меня, пожалуйста.
Грэг касается губ пророка невесомым поцелуем и истаивает, как одна из иллюзий, оставляя после себя серебристые искорки и чувство необъяснимой тоски.
Веер Арно/Валентин АУ, бессмысленно и беспощадноОдно пушистое перо ложилось поверх второго, серебряная нить извивалась, сплетая их воедино. Бесформенное обретало структуру, по воздуху плыли обрывки пуха и мыслей.
Валентин очень ловко перебирал пальцами твердые остовы, расправлял, выравнивал. Он очень четко представлял себе яркое оперение южных птиц, которые, взлетая, роняли эти драгоценные украшения. Было до слез жаль, что он не может это увидеть. Излом у каждого отобрал что-то важное. По щекам скатились две капли влаги. Слезные железы уцелели, а вот сетчатка была навсегда сожжена после Мельникова луга. Нелепая случайность, взрыв пороха, долгая борьба с инфекцией, загубленная жизнь.Незрячие глаза защипало, и Валентин зло встряхнул волосами. Заготовка для веера упала на пол. Наклоняться было мучительно: приливающая к изуродованным глазам кровь, приносила с собой долгую тянущую боль. Но Валентин был упрям. Только упрямство позволило ему выжить и добраться до Васспарда. А потом запереться там, как в ракушке и мучительно пытаться жить. Новый мир герцога Придда целиком состоял из темноты, звуков и ощущений. И только сны по-прежнему были заполнены яркими картинками: воспоминаниями, мечтами о будущем, упущенными возможностями.За дверями послышались торопливые шаги, голоса, ругань.
-Герцог не велел! Прошу вас, уходите!
-Иди к кошкам! Плевать я хотел на то, что он там не велел!
-Виконт, я прошу вас, будьте благоразумны! Стойте!
-Ни за что!
Дверь скрипнула, распахнулась, шаги приблизились, Валентин внутренне замер и подобрался. От двери до кресла примерно пятнадцать широких шагов, как раз хватит, чтобы поправить ленту на глазах и стереть компромитирующие слезы.
-Валентин!
Этот голос Придд узнал бы из тысячи. Неудавшийся поедатель шляп, из-за которого он и получил свое увечье.
-Виконт Сэ - голос Валентина был как прохладная морская вода - удивлен, что слышу вас. У вас что-то настолько срочное, что вы врываетесь без спросу?
Набойки кавалеристских сапог простучали совсем рядом и Валентин с трудом успел отдернуть руку, за которую его намеревались схватить.
-Виконт, наша дружба не столь близка, чтобы вы могли позволять себе такое. Прошу вас, держите свои руки при себе.
-Валентин... - в голосе Арно слышалась мука и растерянность - почему ты заперся здесь и не желаешь никого видеть?!
Разумеется, горячий Савиньяк не мог не брякнуть какую-то глупость.
-Полагаю, ответ очевиден - в голосе Валентина прозвучал яд - чего вы хотите? Говорите и уходите. Видеть вас не могу...
Удержаться от злой шпильки было трудно. Говорили, что Арно серьезно винит себя в том, что случилось с Приддом, в конце концов, именно его пленение запустило эту трагическую цепочку событий.
-Я пришел, чтобы поблагодарить тебя за спасение мой жизни и сказать, что теперь я твой должник. - Арно взял себя в руки и теперь его голос звучал твердо. Валентин почти видел, как младший из оленей упрямо хмурится и поджимает губы.
Валентин медленно кивнул.
-Я рад что вы живы. Но это не накладывает на вас никаких обязательств. Ваша совесть и честь могут быть спокойны. - Валентин предупреждающе поднял руку, слыша недовольное сопение - И я по-прежнему прошу вас удалиться. Нет, виконт, я не вернусь ко двору и не прозрею. И да, я не намерен покидать Васспард в ближайшее время. Это не подлежит обсуждению. Вот, возьмите. На память, или просто так, подарите хорошенькой эрэа.
Валентин на ощупь нашел на столе законченный веер и протянул Арно, вернее, тому месту где должен быть Арно.
Олень сопел. Он явно собирал внутри себя остатки благоразумия и с трудом держал язык за зубами. За что Валентин был ему премного благодарен. Ладонь, протягивающая веер, опустела.
-Ступайте... - Валентин по-привычке опустил голову, хотя прятать взгляд теперь было бессмысленно.
-Я вернусь. - Упрямство в голосе Савиньяка не оставляло шансов на то, что может быть иначе.
-Возвращайтесь. Когда-нибудь потом.
-За мной долг.
-Вы о шляпе?
-К кошкам шляпу! Долг жизни. Ты спас мою, а я спасу твою!
Валентин покачал головой, в глазах проснулась дремлющая боль.
-Уходите.
Арно постоял еще несколько мгновений, а потом быстрым движением поймал холодную руку Валентина и поцеловал его пальцы.
-До встречи, герцог.
-До встречи.
Голос Валентина не дрогнул, но поцелуй на коже жег, как маленький уголек. Хлопнула дверь. Пальцы нашарили новое перо, стиснули его до боли между чувствительными подушечками.
-Надеюсь, ты действительно подаришь этот веер той, которую полюбишь... - почти неслышным шепотом сорвалось с губ
-М? - Пророк умел быть немногословным, да и зачем? Уже много сотен лет они понимали друг-друга не то что с полуслова, с обрывка мысли. И сейчас Грэгори явно хотел что-то рассказать.
-Я странствовал, - пушистые ресницы опустились, а потом вновь поднялись, ниточка взгляда скользнула к зашторенному кисейными занавесками окну и пропала где-то в дали. Грэгу было сложно удержать себя в целостности в одном месте - и думал об этом. Миров так много, они все такие разные. Есть пустые, где нет вообще ничего: ни тверди, ни воды, ни пространства, ни времени. Сгусток пустоты. Мне кажется, такие миры порождает чье-то отчаяние. Из них сложно вырваться... они как пауки высасывают из тебя все что могут, чтобы хоть чуть-чуть себя заполнить. Знаешь, мне кажется, что если бы миры могли чувствовать, эти бы вопили от невыносимой муки. Я не знаю кто их создал такими и смогут ли они когда-нибудь стать нормальными...
Грэг вздохнул. По комнате, рассыпая мгновенно гаснущие искры пронесся длинногривый серебряный конь. Возник из ниоткуда и пропал в нигде. Когда телепат что-то вспоминал, пространство вокруг него наполнялось иллюзиями.
-А есть миры совсем иррациональные. Знаешь, в них нет законов. Никаких. Если однажды солнце встало на востоке, это совершенно не означает, что на следующий день оно просто не возникнет в зените в компании с луной. Там нет причинно-следственных связей... но знаешь, эти миры обычно добрые. Если можно так сказать. И мне кажется, что они порождение чьего-то счастливого безумия. Может быть, это последний вздох умирающего ребенка, а может быть чья-то мечта. В таких мирах очень просто потеряться.
По комнате поплыли бабочки, оборачивающиеся хлопьями снега, рассыпающиеся об пол маленькими фейерверками.
-А есть миры, где властвует Закон. Тебе бы, наверное, понравилось. Там всегда есть Воздаяние. Знаешь, это как очень чуткие весы. Малейший поступок требует немедленной компенсации. Если где-то убыло, значит, где-то прибыло. Эти миры чрезвычайно закрыты. В них сложно попасть и еще сложнее вырваться обратно.
По воздуху плывут не то мыльные пузыри, не то хрустальные сферы, сталкиваясь, они тут же разлетаются. Грэг ловит один из них тонкими пальцами, встряхивает, и внутри кружатся искорки.
-Так много миров - шепчет Грэг, мечтательно закрывая глаза - они рождаются и умирают, изменяются, обретают Хранителей, сталкиваются и расходятся... и в каждом можно прожить жизнь. Знаешь, это как смотреть вглубь рождественского шара. Помнишь, ты когда-то подарил мне такой?
Майкл качает головой. Множество прожитых жизней украли у него того самого Грэга. Маленького телепата с позывным "Проблеск" и сейчас рядом сидел кто-то совершенно иной. Бесконечно далекий, существующий одновременно в нескольких местах, но связанный с ним нитью судьбы, которая не дает им окончательно разлететься по осям координат.
-Майкл... - серебряные, с блуждающими огоньками внутри, глаза обращаются к нему - я боюсь однажды потеряться. Где-то там, внутри одного из странных миров. Совсем забыть тебя. Совсем растерять себя по кусочкам. Что со мной будет, когда они разорвут меня на части?
Майкл успокаивающе гладит его по мягким волосам.
-Я не позволю этому случится. До тех пор, пока существую.
-Я тебе верю... не теряй меня, пожалуйста.
Грэг касается губ пророка невесомым поцелуем и истаивает, как одна из иллюзий, оставляя после себя серебристые искорки и чувство необъяснимой тоски.
Веер Арно/Валентин АУ, бессмысленно и беспощадноОдно пушистое перо ложилось поверх второго, серебряная нить извивалась, сплетая их воедино. Бесформенное обретало структуру, по воздуху плыли обрывки пуха и мыслей.
Валентин очень ловко перебирал пальцами твердые остовы, расправлял, выравнивал. Он очень четко представлял себе яркое оперение южных птиц, которые, взлетая, роняли эти драгоценные украшения. Было до слез жаль, что он не может это увидеть. Излом у каждого отобрал что-то важное. По щекам скатились две капли влаги. Слезные железы уцелели, а вот сетчатка была навсегда сожжена после Мельникова луга. Нелепая случайность, взрыв пороха, долгая борьба с инфекцией, загубленная жизнь.Незрячие глаза защипало, и Валентин зло встряхнул волосами. Заготовка для веера упала на пол. Наклоняться было мучительно: приливающая к изуродованным глазам кровь, приносила с собой долгую тянущую боль. Но Валентин был упрям. Только упрямство позволило ему выжить и добраться до Васспарда. А потом запереться там, как в ракушке и мучительно пытаться жить. Новый мир герцога Придда целиком состоял из темноты, звуков и ощущений. И только сны по-прежнему были заполнены яркими картинками: воспоминаниями, мечтами о будущем, упущенными возможностями.За дверями послышались торопливые шаги, голоса, ругань.
-Герцог не велел! Прошу вас, уходите!
-Иди к кошкам! Плевать я хотел на то, что он там не велел!
-Виконт, я прошу вас, будьте благоразумны! Стойте!
-Ни за что!
Дверь скрипнула, распахнулась, шаги приблизились, Валентин внутренне замер и подобрался. От двери до кресла примерно пятнадцать широких шагов, как раз хватит, чтобы поправить ленту на глазах и стереть компромитирующие слезы.
-Валентин!
Этот голос Придд узнал бы из тысячи. Неудавшийся поедатель шляп, из-за которого он и получил свое увечье.
-Виконт Сэ - голос Валентина был как прохладная морская вода - удивлен, что слышу вас. У вас что-то настолько срочное, что вы врываетесь без спросу?
Набойки кавалеристских сапог простучали совсем рядом и Валентин с трудом успел отдернуть руку, за которую его намеревались схватить.
-Виконт, наша дружба не столь близка, чтобы вы могли позволять себе такое. Прошу вас, держите свои руки при себе.
-Валентин... - в голосе Арно слышалась мука и растерянность - почему ты заперся здесь и не желаешь никого видеть?!
Разумеется, горячий Савиньяк не мог не брякнуть какую-то глупость.
-Полагаю, ответ очевиден - в голосе Валентина прозвучал яд - чего вы хотите? Говорите и уходите. Видеть вас не могу...
Удержаться от злой шпильки было трудно. Говорили, что Арно серьезно винит себя в том, что случилось с Приддом, в конце концов, именно его пленение запустило эту трагическую цепочку событий.
-Я пришел, чтобы поблагодарить тебя за спасение мой жизни и сказать, что теперь я твой должник. - Арно взял себя в руки и теперь его голос звучал твердо. Валентин почти видел, как младший из оленей упрямо хмурится и поджимает губы.
Валентин медленно кивнул.
-Я рад что вы живы. Но это не накладывает на вас никаких обязательств. Ваша совесть и честь могут быть спокойны. - Валентин предупреждающе поднял руку, слыша недовольное сопение - И я по-прежнему прошу вас удалиться. Нет, виконт, я не вернусь ко двору и не прозрею. И да, я не намерен покидать Васспард в ближайшее время. Это не подлежит обсуждению. Вот, возьмите. На память, или просто так, подарите хорошенькой эрэа.
Валентин на ощупь нашел на столе законченный веер и протянул Арно, вернее, тому месту где должен быть Арно.
Олень сопел. Он явно собирал внутри себя остатки благоразумия и с трудом держал язык за зубами. За что Валентин был ему премного благодарен. Ладонь, протягивающая веер, опустела.
-Ступайте... - Валентин по-привычке опустил голову, хотя прятать взгляд теперь было бессмысленно.
-Я вернусь. - Упрямство в голосе Савиньяка не оставляло шансов на то, что может быть иначе.
-Возвращайтесь. Когда-нибудь потом.
-За мной долг.
-Вы о шляпе?
-К кошкам шляпу! Долг жизни. Ты спас мою, а я спасу твою!
Валентин покачал головой, в глазах проснулась дремлющая боль.
-Уходите.
Арно постоял еще несколько мгновений, а потом быстрым движением поймал холодную руку Валентина и поцеловал его пальцы.
-До встречи, герцог.
-До встречи.
Голос Валентина не дрогнул, но поцелуй на коже жег, как маленький уголек. Хлопнула дверь. Пальцы нашарили новое перо, стиснули его до боли между чувствительными подушечками.
-Надеюсь, ты действительно подаришь этот веер той, которую полюбишь... - почти неслышным шепотом сорвалось с губ
@темы: тексты
-
-
03.02.2016 в 14:26Оно очень холодное и хрустальное. И от него становится немного грустно и страшно. Потому что они оба уже такие... Боги. Совсем без человеческих чувств.